Как Туркменистан кидает своих друзей

Как Туркменистан кидает своих друзей

23 мая 2019 г.

Ксения Жукова

Туркменистан прилагает большие усилия, чтобы привлечь в страну иностранные инвестиции и технологии.

Однако больших очередей из инвесторов не выстраивается. До недавних пор зарубежный бизнес приходил в эту авторитарную страну в Центральной Азии, подкупаемый крупными суммами контрактов. Но в финале ряд историй заканчивались громкими скандалами. Попытаемся на трех примерах понять, почему так происходило?

Белорусский «Белгорхимпром»

31 марта 2017 года президент Беларуси Александр Лукашенко и президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в торжественной обстановке перерезали ленту и нажали символическую кнопку запуска работ Гарлыкский горно-обогатительного комбината. По всем правительственным СМИ двум стран прокатилась волна бравурных статей и телерепортажей. Спустя год заказчик ГОКа «Туркменхимия» разорвала контракт с генподрядчиком «Белгорхимпромом», который после запуска комбината должен был устранить недостатки и сопровождать ГОК по выходу на полную производственную мощность в течение трех лет.

Идея строительства горно-обогатительного комбината на месте разведанного в начале 60-х гг. месторождения калийных солей овладела умами туркменского руководства более 10 лет назад, когда денег в стране от продажи газа было предостаточно. Желающих поучаствовать в тендере на строительство ГОКа оказалось немало, но руководству Беларуси удалось предложить контракт «под ключ» и «твердую цену» в 1 млрд долларов. Хотя, по разным расчетам, это стоило дороже. Но Беларусь переживала не лучшие времена, цеплялась везде где можно за крупные контракты, а тут Туркменистан пообещал выплатить 250 млн долларов аванса.

Первые сложности возникли на начальном этапе. «Туркменхимия» медлила с возведением  инфраструктуры – дороги, вода, электричество. Ведь Гарлык — это фактически пустыня. С горем пополам в течение нескольких лет данные вопросы были сняты.

Проходку шахтных стволов взяла на себя турецкая компания «Коджа», ранее подобными вещами не занимавшаяся. Компания была навязана «Белгорхимпрому» туркменскими чиновниками. Менее чем за год до достижения проектной глубины стволов (порядка 300 м) проявились мощные водопритоки, справиться с которыми турецкий субподрядчик не смог. Это поставило под угрозу реализацию проекта в целом. Тогда проходкой занялся белорусской «Трест «Шахтоспецстрой» со своей проверенной технологией замораживания. Сроки реализации проекта пришлось отодвинуть на 2 года - до 31 марта 2017года. Однако на фоне решения одной проблемы возникли новые. Туркменский заказчик стал задерживать оплату выполненных работ. Экономическая ситуация в стране резко ухудшилась.  На фоне реализации амбициозных многомиллиардных проектов типа строительства нового международного аэропорта (2,4 млрд долларов) или организации Азиады-2017 (5 млрд долларов) разразился газовый скандал с Россией. У Туркменистана не оказалось денег гасить долги перед рядом иностранных компаний. Среди них оказался «Белгорхимпрому», которому пришлось залезть в кредиты, чтобы достроить ГОК.

В конечном счете, комбинат в Гарлыке был построен к установленному сроку. 31 марта 2017 года президенты Туркменистана и Беларуси  торжественно открыли ГОК. Более того, по местному телевидению было показано множество хвалебных репортажей. Но только специалисты знали, что у этой истории не все так хорошо, как это преподносилось электорату.

Дело в том, что объем. Указанные работы были оформлены как «остаточные обязательства», при этом предполагалось, что туркменская сторона все-таки рассчитается за выполненные работы хотя бы по подписанным актам - а это 52 млн долларов. А общий долг был на порядок выше.

После пафосной церемонии прошел год, а ГОКа так и не вышел даже на минимально запланированные объемы производства. Туркменистан и Беларусь продолжали весь год спорить, кто что должен сделать. На 1 января 2018 года размер денежных средств, поступивших Беларуси от «Туркменхимии», составил 716,8 млн долларов, в то время как на реализацию контракта было потрачено 906,3 млн долларов. Туркменхимия указывала на недовыполненные работы, которые оценивались в 30-40 млн долларов.

В итоге в мае 2018 года «Туркменхимия» разорвала контракт с «Белгорхимпромом», а потом подала заявление в Арбитражный институт при Торговой палате Стокгольма, который по контракту является местом разрешения споров. Туркменская сторона предъявила претензии по поводу ненадлежащего исполнения «Белгорхимпромом» контракта на строительство Гарлыкского ГОКа и потребовала возмещения ущерба в 250 млн долларов. В такую сумму была оценена упущенная выгода. Как отмечают наблюдатели, власти Туркменистана таким образом решили отомстить белорусам за то, что они не взялись строить второй калийный комбинат. Белорусская компания в долгу не осталась, а наняла американскую юридическую компанию и направила в Арбитражный институт в Стокгольма свои возражении с требованием взыскать с Туркменистана задолженность в размере более 150 млн долларов.

Турецкий «Полимекс»

В середине 90-х малоизвестная турецкая строительная компания «Полимекс» вышла на туркменский рынок, начав свою деятельность с проекта ландшафтных работ министерства здравоохранения. Несмотря на то что конкуренция среди турецких строителей была нешуточная, но Полимекс сумел зарекомендовать себя перед руководством Туркменистана с лучшей стороны. С каждым годом число контрактов стало увеличиваться. Компании  стали доверять проекты национального масштаба.

По данным на 2017 года, «Полимекс» построил в Туркменистане около 120 объектов. Особняком стоит Арка Нейтралитета с крутящейся по ходу солнца фигурой первого  президента страны Сапармурата Ниязова (в полный рост), покрытой золотом. Кстати, памятник пришлось возводить дважды и каждый раз потраченные средства вызывали множество вопросов. Так, если в 1998 году строительство Арки обошлось туркменскому налогоплательщику в 10 миллионов долларов, то всего лишь на ее перенос на новое место на окраину столицы ушло 217,8 миллиона долларов.

Центр культуры и отдыха обошелся в 90,3 миллиона долларов. Комплекс зданий Военного института, Центрального дома офицеров, а также военного училища на 600 мест — в 327,4 миллиона долларов. Строительство цементного завода в Лебапском велаяте (области) составило примерно 240 миллионов долларов. В январе 2013 года «Полимекс» получил крупный контракт на строительство аэропорта в Ашхабаде стоимостью 2,3 млрд долларов и благополучно его реализовал. К «Азиаде-2017» году был построен Олимпийский комплекс ориентировочной стоимостью 5 миллиардов долларов.

Стоит отметить, что сотрудничество властей Туркменистана и «Полимекс» с самого начала носило довольно скрытый характер, что не позволяло оценивать обоснованность чрезмерной стоимости объектов, возводимых в стране.

Но в конце 2017 года руководители «Полимекса» разругались с властями Туркменистана. Как заявили анонимные источники радио «Азатлык», президент Гурбангулы Бердымухамедов «разозлился, когда компания потребовала вернуть долг».

Общая сумма долга Туркменистана перед «Полимексом» оценивается в 800 млн долларов. Не оплачены проекты, реализованные в рамках подготовки к Азиатским играм, не полностью оплачено строительство Ашхабадского аэропорта. Кроме того, компания одолжила средства на церемонию открытия и закрытия «Азиады». По словам источников «Азатлыка», именно разговор об этой задолженности вызвал гнев у главы государства.

Незадолго до этого «Полимекс» начал строительство платной скоростной дороги Ашхабад-Туркменбат. Вскоре туркменские власти предложили главе турецкой компании Эролу Табанджа (Erol Tabanсa) построить дорогу на собственные средства и потом покрыть расходы за счет прибыли, которую трасса начнет приносить в будущем.

В связи с финансовыми сложностями Табанджа прекратил сотрудничество с туркменской стороной и покинул страну, несмотря на попытки силовиков задержать его в аэропорту Ашхабада. Вопреки обещаниям, Табанджа не вернулся, поручив уладить вопрос с властями Туркменистана своему заместителю Абдулле Гёзенеру (Abdullah Gözener). Гёзенер с задачей  не справился и в январе также покинул страну, оставив разбираться с проблемами брата Эрола Табанджа Гувена (Guwen Tabanca), который покинул Туркменистан в феврале. 26 февраля 2018 года «Полимекс» официально прекратила возводить автомагистраль.

Спустя несколько недель после демарша турецкой компании Бердымухаммедов поручил построить трассу Ашхабад–Туркменабат Союзу промышленников и предпринимателей Туркменистана, который объединяет ряд местных компаний. СППТ возглавляет 71-летний Александр Дадаев, которого среди жителей Туркменистана принято считать «личным кошельком» президента. Так вот Бердымухаммедов предписал Центробанку Туркменистана за счёт государственных средств через банк «Рысгал » выделить СППТ кредит на сумму до 2,4 млрд долларов сроком на 20 лет под 1% годовых и 5-летним льготным периодом для финансирования строительства высокоскоростной автомагистрали.

Российский МТС

Долгое время у Туркменистана были прекрасные отношения с Россией. Это неудивительно, ведь РФ была основным покупателем туркменского газа, ключевой экспортной продукции Туркменистана. После того, как в 2016 году Москва прекратила закупки, сославшись на споры в отношении ценообразования, ситуация кардинальным образом изменилась. Экспорт в Китай не смог компенсировать потери из-за прекращения поставок в Россию, и общая экспортная выручка Туркменистана в 2016-2017 годах упала до 8-8,5 миллиарда долларов, примерно вполовину по сравнению с тем, что страна получала в период между 2000-м и 2014-м годами. Страна оказалась в глубоком финансовом кризисе, несмотря на официальный рост ВВП. 

Спор Туркменистана с “Газпромом” повлек охлаждение в отношениях с Россией и отразился на российском бизнесе. “Лукойл” после попыток войти на местный рынок и опыт буровых работ на туркменском шельфе не был допущен к участию в тендере на разработку двух морских блоков на шельфе Каспия. Но сильнее всего обиды Бердымухамедова отразились на мобильном операторе МТС.

Российские «Мобильные ТелеСистемы» вышли на туркменский рынок в 2005 году, приобретя американскую компанию Barasha Communications Technology (BCT) за 28 млн долларов. На тот момент BCT был доминирующим сотовым оператором в республике, небольшую конкуренцию которому составлял созданный за год до этого государственный оператор Altyn Assyr.

Однако вскоре после данной сделки власти Туркменистана отозвали лицензию у BCT, в результате чего сеть оператора перестала работать. Но через некоторое время конфликт удалось уладить: МТС заключила пятилетнее соглашение с властями республики, согласно которому BCT обязалась перечислять в бюджет 20% от своей чистой прибыли.

Действие соглашения закончилось в конце 2010 года, после чего сеть МТС была в Туркменистане вновь отключена (на тот момент она обслуживала 2,4 млн абонентов).

Летом 2012 года стороны пришли к новому соглашению, срок действия которого сейчас закончился. МТС возобновила работу в республике через новую дочернюю компанию «МТС-Туркменистан».

На этот раз МТС обязалась перечислять властям республике уже 30% от чистой прибыли своей туркменской «дочки». Срок нового соглашения составил также пять лет. Кроме того, «МТС-Туркменистан» предложим бывшим абонентам BCT подключиться с сохранением телефонных номеров и остатков на счетах.

За прошедшее время свои позиции укрепил государственный оператор Altyn Asyr. На конец 2016 года оператор обслуживал 3,8 млн абонентов против 1,7 млн у «МТС-Туркменистан». Кроме того, российский оператор постоянно жаловался на невозможность полноценно конкурировать с госоператорам. «Туркментелеком» отказывал «МТС-Туркменистан» в увеличении мощности магистральных каналов в связи с чем «дочка» МТС, в отличие от Altyn Asyr, не могла запустить сети 4G и в полной мере не могла использовать сети 3G. Кроме того, «МТС-Туркменистан» проигрывал Altyn Asyr по роуминговым тарифам.

А осенью 2017 года у МТС вновь истекло пятилетнее соглашение с властями Туркменистана о разделе прибыли ее туркменской «дочки». Госкомпания «Туркментелеком» отключила оператору каналы междугородней, международной и зоновой связи, а также доступ в интернет. Кроме того, оператору не были продлены разрешения на использования операторам частот, аренды ресурсов и т.д. Российский оператор был вынужден приостановить свою деятельность.

Дело в том, что Туркменистан в очередной раз потребовала увеличить процент выплат от прибыли МТС. Российская компания попыталась добиться “мирного разрешения спора”, но призывы к конструктивному диалогу не были услышаны в Ашхабаде. Как отмечают наблюдатели, руководство страны затаило большую обиду на «Газпром» и попыталось отыграться на самом крупном российской активе в Туркменистане, коим был МТС.  В начале 2018 года в российской компании поняли, что никакой надежды на возобновление работы в этой изолированной центральноазиатской стране нет.

В результате МТС перешел к более решительным действиям. В июле российский оператор подал жалобу на правительство Туркменистана в Международный центр по урегулированию международных споров при Всемирном банке и потребовал взыскать с Турменистана 750 млн долларов. В такую сумму были оценены общие убытки МТС, вызванные нарушением прав компании по Соглашению между правительствами Российской Федерации и Республикой Туркменистан о поощрении и взаимной защите инвестиций от 25 марта 2009 года. В декабре 2018 года МТС приступила к разборке своей инфраструктуры в Туркменистане. Потери озвучены в 2019-м — 1,5 млрд eiqreikiqkdkmp долларов.

Автор: Анвар Самедов