Бердымухамедов «умер», и все поверили. Как Туркменистан примерил жизнь без диктатора

Бердымухамедов «умер», и все поверили. Как Туркменистан примерил жизнь без диктатора

09 октября 2019 г.

Надежда Сорокина

Летнее затишье на постсоветском пространстве 21 июля взорвала новость — умер президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов.

Русскоязычные средства массовой информации, твитер и телеграм-каналы бросились распространять новость со ссылкой на политолога, далекого от темы Туркменистана, но якобы с некими «источниками» в Ашхабаде. Ждать скорого подтверждения из самой закрытой страны региона не приходилось — смерть вождя в замкнутых диктатурах традиционно обставляется множеством ритуалов и до объявления скорбной вести безутешному народу руки обычно доходят далеко не сразу. В итоге президент оставался по крайней мере наполовину «умершим» до 12 августа 2019 года, до своего появления на публичных мероприятиях инвестфорума. За это время и народ, и мир успели примерить на себя жизнь без Аркадага (по-туркменски — покровитель, прозвище Бердымухамедова). Кажется, многим понравилось.

«Социальный рай»: картинка и реальность

Когда выяснилось, что Гурбангулы Бердымухамедов все-таки жив (не факт, что здоров), те, кто еще вчера гадал о том, как пойдет жизнь после диктатора, стали размышлять на другую тему. Зачем, собственно, Гурбангулы Бердымухамедов вообще «умер». И почему этому все поверили.

Ответ на первый вопрос эксперты озвучивают единодушно: в стране наметился тотальный дефицит продовольствия, лекарств, предметов первой необходимости. Люди толпятся в очередях в государственные магазины. Еще раньше, в Туркменистане отменили введенные еще в 1993 году «ниязовские» льготы — практически бесплатные газ, электричество и вода (в лимитированных. Но вполне достаточных объемах). Гурбангулы Бердымухамедов тоже начал свои заигрывания с народом «за здравие» - ввел собственную субсидию — по 120 литров бесплатного бензина на автомобиль в месяц. Впрочем, она же первая и осталась в прошлом — еще в 2014 году.

А через пару лет отказались и от бесплатной коммуналки — визитной карточки Туркменисткана как «социального рая» во всем мире. Гурбангулы Бердымухамедов заявил, что государство готово предоставлять льготы «только тем, кто нуждается в социальной помощи». Мол, «сегодня уровень жизни нашего народа очень высок, а эти льготы создают трудности при переходе к рыночной экономике». Впрочем, уже тогда эксперты отмечали, что на эти льготы просто нет денег в бюджете, как и на расчеты за многомиллиардные инвестпроекты — от шикарных отелей, дорогущих аэропортов (2 млрд долларов) до реально жизненно необходимого стране, особенно Лебапскому велаяту, Гарлыкского горнообогатительного комбината.

В итоге отмена льгот ударила самой незащищенной части общества, отмечает руководитель правозащитной организации «Туркменская инициатива по правам человека» в Вене Фарид Тухбатуллин.

«В принципе, адресные льготы только для тех, кто нуждается, - это справедливо. Но для этого у правительства должна быть просчитана минимальная потребительская корзина, нужны данные статистики о количестве безработных, о числе нуждающихся в стране. Таких данных нет. А если бы эти данные были собраны, оказалось бы, что две трети населения попадают в категорию нуждающихся», - указывает собеседник.

Организация через свои источники провела опрос населения, интересуясь реакцией на решение президента об отмене льгот. Понятно, что радости народу решение не прибавило, но больше всего жителей озадачило и возмутило, что такое непопулярное решение озвучено в священный для мусульман месяц Рамадан, когда нужно держать пост и творить благие дела. Существенный нюанс в преимущественно мусульманской стране.

«Люди уже стали ощущать тяготу выплат, а когда после отмены льгот они начнут получать новые счета за газ, воду, электричество, то далеко не все смогут эти счета оплатить. Ведь конкуренции на этом рынке нет, тарифы определяют только государственные структуры», - говорил Фарид Тухбатуллин.

Отвлечь от проблем

Впрочем, все оказалось еще хуже. Отмена льгот ожидаемо не спасла бюджет. Но усугубила и без того острейшую проблему безработицы. Официальных цифр власти Туркменистана не приводят: любая более или менее правдоподобная цифра выглядела бы вопиющим диссонансом с риторикой властей о построенном в стране «социальном рае».

По опросу «Хроники Туркменистана», в 2017 году даже в благополучном Ашхабаде число безработных было больше 50 процентов. В целом по стране, по информации «Радио «Свобода», их число достигает 60 процентов. При этом оставшихся без работы и без заработка людей власть предпочитает не замечать и не ставить их на учет на бирже труда. Пособий по безработице в «социальном раю» также не предусмотрено.

Деньги на социальные нужды потрачены на неотложные нужды вроде роскошного курорта «Аваза» на берегу Каспийского моря (2 млрд долларов) или Азиады, V Азиатских игр в закрытых помещениях и по боевым искусствам (от 1,5 до 5 млрд долларов по разным оценкам, плюс проблема тысяч туркмен, лишившихся жилья из-за сноса домов под стройку спортивных объектов).

Проблемы росли снежным комом. Странная для жаркой страны метафора, но и повальная бедность в стране, обладающей четвертыми в мире запасами природного газа, - штука странная. А в 2019 году к этим проблемам добавились и перебои с продуктами — мукой, яйцами, курятиной.

Так что внезапная «кончина» Гурбангулы Бердымухамедова в разгар проблемы с продуктами оказалась вполне кстати. Может потому и не спешили власти развеять эти слухи появлением на людях самого правителя. Впрочем, чтобы народ не очень резвился, за распространение таких слухов стали задерживать.

Пришлось извиняться и источнику первоначальной информации о смерти. «Очень рад, что информация о смерти Гурбангулы Бердымухамедова не подтвердилась. Приношу свои извинения родным и близким президента, а также всем гражданам Туркменистана. Ранее полученная информация оказалась опровергнута тем же источником», — написал политолог.

Пришли в тупик. Что делать?

Раз уж Гурбангулы Бердымухамедов все-таки жив, возникает вопрос, что делать и как выводить экономику страны из тупика. Очевидно, что страсть Аркадага к масштабным проектам больше не по плечу бюджету Туркменистана.

Кроме упомянутых выше трат власти в последние годы раскошелились на аэропорт в форме сокола (цена — 2,5 млрд долларов), морской порт в городе Туркменбаши ( 1,5 млрд долларов).

Есть и незаконченные проекты. Вроде скоростной трассы Ашхабад-Туркменабат стоимостью 2,5 млрд долларов. Автобан не достроен из-за отказа турецкой Polimex продолжать работы — с ними отказались рассчитываться, предложив строить за свои, а потом брать день за проезд и так «отбить» вложенные инвестиции. Но так как Polimex, как и многие ее субподрядчики компании до сих пор не получила в полном объеме деньги от туркменской стороны за уже введенные в эксплуатацию объекты, в частности, за новый аэропорт Ашхабада, компания приняла решение покинуть страну.

Еще более странная история с Гарлыкским горнообогатительным комбинатом. Цена объекта, который должен был генерировать многомиллионную валютную выручку - 1 млрд долларов. Но ГОК не работает на полную мощность из-за конфликта с белорусским подрядчиком, с которым «Туркменхимия» не рассчиталась за выполненные работы на сумму около 150 млн долларов. Надежды найти компанию, которая бы вместо белорусов и, видимо, бесплатно, запустила бы полностью готовый новенький комбинат не удалось.

Даже Китай, фактически, последний инвестор в страну и последний покупатель ее природного газа, предпочел не выступать штрейхбрейкером и не тратить время и усилия на то, чтобы раскачать такой технически сложный проект с новейшим дорогостоящим оборудованием. Тем более в отношениях с Китаем, на который в 2018 году пришлось почти 95% туркменского газового экспорта, не все гладко. Да и деньги за газ поступают в Туркменистан не в полном объеме, так как часть поставок идет в зачет китайских же кредитов.

Последние проекты, трассы, промышленные предприятия — это потенциальный денежный поток. Причем жизненно необходимый обескровленной экономике.

Так что на проекты вроде шикарных курортов на Каспии пока можно махнуть рукой - «отбить» закопанные там несколько миллиардов долларов крайне затруднительно. Отдыхать там просто некому: абсолютному большинству туркмен номер в дорогих отелях просто не по карману. Нет и не предвидится и потока иностранных туристов: страна чрезвычайно закрытая, жесткий визовый режим для большинства иностранцев — непреодолимое препятствие.

А вот спасать «живые» инфраструктурные и промышленные инвестпроекты — придется. Искать деньги для расчетов, договариваться, выполнять взятые на себя обязательства, не довершая практически совершенное экономическое самоубийство. В идеале — заканчивать конфликты и с обиженными бывшими покупателями газа, Россией и Ираном. Особенно — с Россией, позиция которой препятствует проектам по экспорту туркменского газа в европейском направлении.

Естественно, Ашхабад пытается вырваться из ловушки. К примеру, на саммите каспийской пятерки Гурбангулы Бердымухамедов предложил создать на Каспии транспортно-логистический центр. Но такие проекты следует сопровождать или смягчением своего режима самоизоляции, иначе это превратится в очередное закапывание денег.

Но это только планы. А нужны — реальные шаги. Потому что проблемы уже более чем qhiquqidrziqqkkmp реальны.

Автор: Павел Никитин